К Е Р Ч Ь –2
Стояли мы, как-то, в доковом ремонте в керченском СРЗ. Доковый ремонт – это когда судно поднимают в доке и делают ревизию подводной части. При необходимости ремонтируют. Параллельно ремонтируется двигатель судна, т.е. делается все, что необходимо. Обычно на это уходило недели две. Тут, я думаю, нет необходимости упоминать название судна. Все суда, на которых я работал, уже давно приказали долго жить. Т.е. их всех давно уж порезали на металлолом.
Было это, ориентировочно, году в 1973-м. Так как стоянка должна была быть относительно долгой, к членам команды приехали родственники и жены. К первому помощнику капитана, или помполиту, приехали его уже взрослые, на то момент, дети, сын и дочь.
Но рассказать я хочу не об этом, а несколько о другом. Помполита звали — Виктор Иванович Воинов. По всем расчетам ему сейчас должно быть около 90 лет.
Так вот, я хочу здесь передать то, что он рассказывал мне во время морских переходов.
В 1943 году, — рассказывал он,- я учился в летном училище в Свердловске, готовился стать штурманом на бомбардировщиках. Мои товарищи – курсанты, были, в основном малограмотными. Большинство из них окончили только начальную школу. А я был с десятилеткой и прочитал, к тому времени, много книг. И меня всё время просили, чтобы я рассказал какую-нибудь книгу. Я рассказывал даже в строю, когда был какой-либо переход. А уж в казарме, так тем паче.
И вот как-то мой товарищ, тоже курсант зовет меня пойти на концерт симфонической музыки. А я в музыке, тем более симфонической, не разбирался совсем. И, понятно, не горел желанием идти на какой-то там концерт. Тем более не бесплатный. Но он меня, в конце концов, уговорил. Мы продали по пайке хлеба, купили билеты и пошли на концерт.
Оркестр играл пятую, «Героическую», симфонию Л.В.Бетховена. И мой товарищ начал мне рассказвать. Точнее, комментировать музыку. Вот сейчас, — говорил он, — Войска Наполеона идут на Россию. Немного позднее,- А это битва при Бородино. А сейчас – пожар в Москве. А вот это — позорное бегство из России.
Мы ходили с ним на эту симфонию три раза, И всё время он мне комментировал музыку. Я и до сих пор, когда слышу пятую симфонию Бетховена, все в ней понимаю. А в остальной музыке я так и не научился разбираться.
После ускоренного обучения, я немного повоевал штурманом в бомбардировочной авиации.
После войны продолжал служить там же. Базировались мы, одно время, на Кубани, в районе Армавира. А вот на учения летали на полигон под Таганрогом.
А в 1949 году поступила команда перегнать наш полк на Сахалин. Приказы не обсуждаются и мы вылетели. Летим над тундрой на восток.
И, где-то посредине, между Уралом и Камчаткой, вдруг, в наушниках приказ, — Борт такой-то, ложитесь на курс, допустим, 205 градусов. Мы в шоке, ничего не понимаем, но выполняем команду. Через некоторое время,- Снижайтесь до такой-то высоты! Снова выполняем. А внизу – тундра, сплошная пустыня. А нам снова команда, — Борт такой-то, садитесь! А бомбардировщику то нужна бетонка, а тут тундра!
Как садиться? — кричит командир, — тундра! Садитесь, Вам сказано! Выполняйте приказ!
Ну что делать? Садимся. А под шасси то бетон! Снова команда, — Двигайтесь прямо! Двигаемся, что делать, хоть вокруг, кажется, одни лишайники. Вдруг, впереди по курсу, открывается огромная дыра. Мы в панике. А нам снова команда, — Въезжайте в аэродром! И, правда, через некоторое время мы въехали в довольно большой подземный аэродром. Нам показали наше место и приказали отдыхать сутки. Поселили нас в гостинице с приличными условиями. А за это время техники проверили самолет и заправили его.
Выруливаем на выход. Впереди только полоска дневного света. А нам команда, — Взлетайте! Куда взлетать, мы ж ещё под землей! Взлетайте, Вам сказано! Что делать, взлетаем. И сразу выныриваем в небо над тундрой. Далее ложимся на свой курс, на Сахалин.
Далее служба на Сахалине.
Через годик подошло время моего отпуска. Я сел на пассажирский теплоход, чтобы перебраться на Большую землю, во Владивосток.
Что-то штормило, судно еле-еле двигалось вперед. А Сахалин так рядом. Я стоял на палубе и рассматривал островные пейзажи. Благо это было недалеко и всё было видно. Вдруг, вижу, что гора прямо напротив меня начинает открываться. Странно!
Смотрю внимательно. Открылась гора, изнутри выезжает довольно большая пушка. А вокруг этой пушки суетятся солдатики. Ну, — думаю,- а если пушка ещё и стрелять начнёт? Но, нет, минут тридцать- сорок они маневрировали, опускали, поднимали ствол. Потом пушка снова заехала внутрь горы. А гора быстро закрылась. И снова унылый гористый пейзаж. Минут через десять я уже не мог найти ту гору, из которой выезжала пушка.
Потом Виктор Иванович демобилизовался, окончил институт и очень долго преподавал историю. Передам одну историю, которую он мне рассказал тогда. Сейчас она стала уже известной, но немного в другой интерпретации.
История о том, как Иван Васильевич «Грозный» убил своего сына.
Его сын Иван был женат и, на тот момент, его жена была на сносях. То есть скоро должна была родить. А жили они все в Кремле, который отапливался обыкновенными печами. В то день невестка была в бане, распарилась. В Кремле было жарко, дверь в её комнату была открыта, она сидела на скамеечке, а девки расчесывали ей волосы. И надо ж было в это время Ивану Васильевичу идти мимо. Тут надо добавить, что замужние женщины, в те времена, не имели права показываться чужим мужчинам без какого-то покрывала или кокошника на голове. Такие были порядки.
Иван Васильевич увидел простоволосую невестку, зашел в комнату и толкнул её, — Что-ты тут простоволосая сидишь? Невестка толи упала, толи пошатнулась. Сильно обиделась и пожаловалась мужу.
Иван был человеком горячим, как и отец, сразу пошел выяснять с ним отношения. Ты зачем побил мою жену,- начал кричать он. Конфликт разгорелся нешуточный. И в пылу руганки, Иван Васильевич свои посохом, точнее его бронзовым набалдашником ударил Ивана в висок. Тот упал замертво. Невестка вскоре родила мертвого младенца.
Иван Васильевич, по его завещанию, был похоронен рядом с сыном.
В тридцатых годах двадцатого века, сульптор-антрополог Герасимов, вскрыл могилы Ивана 1Vи его сына. Герасимов взял череп царя и начал его рассматривать. А кто-то из его помощников, решил взять череп сына. Но, только прикоснулся к нему, как тот рассыпался в его руках. Судьба этого помощника неизвестна. Но вот до чего сильный был удар царя!
Виктор Иванович Воинов ещё очень много историй мне тогда рассказал. Но, что-то уже забылось полностью, а что-то помню без необходимых деталей. И не удивительно, прошло ведь более сорока лет!
Оставить комментарий